Эта история основана на реальных фактах жизни сервера(LineageII.ru) с рейтами х1 (Народный).
Все имена в этом расскаже реальны.
привожу этот рассказ в орегенале без каких либо изменений.
Уже месяц Аден полыхал в огне войны. Войска терпели поражение за поражением, не в состоянии дать достойный отпор воинам ПК, на стороне которых сражались воплощения людских страхов и страстей - нубкиллеры и разводилы. Более того, десятки тысяч людей, обманутые призраком свободы и вседозволенности, отрекались от моральных принципов и присягали на верность быдлу. В океане кровавого безумия оставалось лишь несколько оплотов моральной чистоты, чьих защитников можно было уничтожить, но не обратить в бегство и не склонить на свою сторону.
Одним из таких оплотов был маленький городок Глудио, размещенный у древней цитадели. Не только со всего Глудио, но и с десятков окрестных городов сюда привозили детей, которых война сделала сиротами. Под бдительным присмотром суровых наставников эти дети вырастали верными служителями моральной чистоты, готовыми сражаться во имя неё до последней капли крови. И сейчас, когда враги и предатели осаждали Глудио, на ее защиту плечом к плечу с взрослыми воинами встали подростки-воспитанники.
- Мы будем держать оборону в этой башне, чтобы враг не прорвался во внутренние помещения. Помните, кто отступит, тот предаст наших братьев и сестер, которые проливают кровь за нас на других рубежах. Более того, кто отступит, тот предаст наши моральные устои! Так что если хоть одна трусливая сучка побежит, клянусь, я лично разорву ее!
Юна еще раз обвела взглядом пати, которой она командовала после гибели наставницы Ан Джей. Всего шесть человек. Все - девушки примерно ее возраста. На юных лицах - решимость. В глазах - затаенный страх и отчаяние.
Толстая дверь башни затряслась от ударов. По команде Юны девушки взяли луки наизготовку. Юна заметила, что у младшей в группе, по щекам катятся слезы.
Юна сама боялась, боялась так, как может бояться пятнадцатилетняя девушка, еще почти ребенок, перед лицом многочисленного и безжалостного врага. Но она знала, что если поддастся страху, бросит оружие и побежит, ее настигнет куда более ужасная смерть, чем та, которая ожидает в бою. Она уже видела, что нубкиллеры делают с ньюбами. Нет, она не побежит. И пока она жива, не побежит никто из ее пати.
Дверь разлетелась в щепки. На пороге стояли люди (хотя можно ли было считать их людьми?), одетые в разношерстные низкокачественные доспехи. Лица ПК были искажены в диких гримасах, глаза блестели, как от наркотиков. Рты у многих были измазаны кровью.
При виде защитниц башни из глоток нубкиллеров и разводил вырвался торжествующий рев.
Юна вскинула тяжелый лук к плечу и закричала:
- Огонь на поражение!
Шестеро предателей упали, сраженные стальными стрелами. Но прочие ринулись в атаку.
Первой погибла самая младшая. Затем - пятеро оставшихся, одна за другой. Все они дрались до последнего: били предателей луками, кромсали ножами, кусались и царапали ногтями. Ни одна из них не побежала, ни одна не взмолилась о пощаде.
Высоченный нубкиллер мощным ударом отбросил Юну к стене, выбив лук у нее из рук. Она быстро вскочила на ноги и выхватила нож.
- Давайте, идите сюда, сволочи, я вам отплачу за всех! За всех!
Голос девушки дрожал, к глазам подступали слезы. Она знала, что обречена, но из последних сил держалась и не позволяла панике взять верх. Если ей суждено умереть, она прихватит с собой еще хотя бы одного нубкиллера.
Быдло медленно окружило Юну, не сводя с нее полубезумных глаз, в которых горела ненависть. Какая-то сила не давала им наброситься на свою добычу. Они походили сейчас на бешеных псов, удерживаемых толстыми цепями.
"Не бойся, девочка, мои слуги тебя не тронут. Ты моя, и только моя."
Низкий бархатный голос прозвучал прямо в сознании Юны. Через ряды торопливо расступающихся нубкиллеров к ней шествовал Некрос. Наверное, на скрине Некрос вызвал бы только умиление. Забыв обо всем на свете, Юна в изумлении уставилась на ПК. Взгляд миндалевидных глаз цвета свежей крови, казалось, был бесстыдно устремлен в саму душу жертвы.
"Не надо сопротивляться, девочка. Выкинь эту железку и иди ко мне. Обещаю, тебе не будет больно."
Юну бросило в дрожь. Она пыталась сопротивляться приказу, но вибрирующий голос Некроса подавлял всякую попытку неподчинения, заволакивая сознание жертвы туманом странных чувств и желаний. Тело Юны словно стало марионеткой в руках опытного кукловода. Против своей воли она разжала пальцы на рукояти ножа, затем медленно двинулась к тому, чья соблазнительная улыбка начала переходить в хищный оскал. Бледно-розовые губы раздвинулись, обнажив мелкие острые зубки и длинный язык, больше похожий на щупальце.
Внезапно башню сотряс оглушительный удар. Что-то огромное с силой врезалось в крышу, обрушив ее и часть стены. Некрос забыл о своей жертве и обернулся, ища взглядом угрозу. И угроза не заставила себя ждать: из клубов пыли уже выходили воины, закованные в массивную броню серого цвета. Их встретил градом удароы, однако мечи предателей не могли пробить доспехов нападавших. Зато сами нубкилеры гибли десятками, сраженные наповал сверкающими мечами и топорами.
Юна почувствовала, что чары ослабли, и к ней снова возвращается власть над своим телом. Подобрав нож, она бросилась на Некроса. Сейчас ей двигало только одно желание - убить мерзкую тварь. Завизжав, Юна ударила в прыжке, целясь между лопаток. Однако лезвие из обычной стали не могло причинить вред порождению быдла. Нож сломался от удара, вывернув руку нападавшей. Некрос зашипел и одним ударом отшвырнул противницу в сторону. Юна ударилась головой обо что-то твердое и потеряла сознание.
Она пришла в себя, лежа на боку у стены. Болел затылок, болели ребра и кисть правой руки. Но она все-таки была жива. Услышав совсем близко от себя чьи-то шаги, Юна подняла глаза, боясь вновь увидеть Некроса. Но вместо этого встретилась взглядом с высоким человеком в позолоченной броне, украшенной на груди литерой "КГ/АМ". За его спиной стояли огромные воины в серебристо-серых доспехах. Живых нубкилеров в помещении не было.
"Это был Alias6000 защитник моральных устоев… Что со мной будет? Ведь я чуть было не поддалась Некросу…"
Юна сделала то единственное, что могла сделать в этой ситуации: преодолевая боль в ребрах, встала на колени и склонила голову перед защитник моральных устоев.
- Ваше Преосвященство, моя жизнь и моя смерть в ваших руках.
Она не могла видеть Alias6000, но ей показалось, что такие слова вызвали у него одобрение.
- Встань. Посмотри на меня, дитя.
Юна послушалась. Взгляд темно-серых глаз из-под тяжелых надбровных дуг был цепким и пристальным, но не враждебным. Alias6000 разглядывал ее какое-то время, потом произнес:
- Сегодня я видел, как ты без колебаний атаковала Некроса. Ответь, почему именно Некроса? Почему не нубкилеров и разводил, которые кинули и убивали твоих товарищей?
Девушка на секунду опешила, потом выложила все начистоту:
- Ваше Преосвященство, ведь человек… он может убить только тело. А Некрос… он покушался на мою душу… Он…
Юна замялась, не в состоянии говорить об этом. Память о пережитом была еще слишком свежа. Но по взгляду Alias6000 было понятно, что он уже все знает. Его следующий вопрос был совершенно неуместным:
- Скажи мне, какая твоя цель в жизни?
Этот вопрос Юне уже задавали. Ответ у нее был наготове.
- Ваше Преосвященство...
Тысячи миров оставляют позади быдло. Тысячи раз они вступают в бой. И тысячи раз в день молитва о прощении слышится в нестройном хоре голосов.
«Юна, прости нас за наши грехи, и прими наши души. Даруй нам прощение, дай нам покой, не оставь нас без упокоения. Мы, те, кого называют нубкиллерами и разводилами, просим Тебя – прости нас».
И никогда на эти молитвы нет ответа. Быдло идет, рассекая пространство, бредет в никуда.
-Умрите, ПК! – крик разносится по окрестностям. Крик, полный ярости и черной ненависти. – Умрите, во имя Юны!
И грохот фаерболов разрывает уши, рты разрывают крики боли и ненависти. Вновь кипит бой.
Брат Некрос кидается вперед, меч в его руке дрожит, и отчаянным выпадом разрывает доспех кричавшего. Брызгает багровая кровь, тело заваливается на бок. Некрос кидает взгляд на тело, на иконку клана, и в который раз его пронизывает скорбь. Аегис. Братья. Злейшие враги.
Некрос последний раз смотрит на поверженного противника и кидается в гущу боя.
Теперь тишину нарушает лишь тяжелое дыхание раненых. Клерики пытаются оказать им помощь, но все равно шелестят милосердные удары меча. На замену погибшим не встанет никто, ведь нет больше тех, кто стремится стать ПК. И никогда не появится. Тысячи лет назад Bender бросил вызов миру Адена, но теперь сам Bender в забвении, а его боевые братья разбросаны . Только тот, кого зовут Некросом, ведет их.
И вновь и вновь звучит молитва о прощении. «Юна, прости нас за наши грехи, и прими наши души. Даруй нам прощение, дай нам покой, не оставь нас без упокоения. Мы, те, кого называют нубкиллерами и разводилами, просим Тебя, прости нас». И вновь и вновь нет ответа. Есть лишь Вера.
-Больно, больно!!!- в месте с кровью вырвались эти едва различимые слова, дальше последовал хрип и звук ломающихся костей. Некрос с равнодушием отбросил тело мёртвого ньюба. Громадный воин, в могучей тяжелой броне, но узнать когда-то, безупречные святые доспехи, теперь было очень трудно. Фигура Некроса была искажена, тело раздулось, в некоторых местах пластины доспехов уже не выдерживали. Некрос ненавидел то, во что он превратился, он помнил те времена когда, он могучий служитель моральной чистоты и праведности, один из почётнейших воинов Адена, был удостоен высочайшей почести, овладеть могущественной заклятой броней. Идеальный, новый доспех был великолепен. А теперь, теперь, он видел, во что превратился он сам и его священный доспех. Некрос страдал, он ненавидел себя и всех вокруг. Его тело горело в ужасной агонии, которая жгла и его сознание. Ему казалось что только убивая других – не таких как он, а защитников чистоты и праведности, заражая всех их своим проклятием. Он отдает частицы своей боли, частицы своего страшного проклятия.
По улицам города мерно шагала толпа, словно туман, похожий на живое существо, она словно искала корм, живых ньюбов, жертв не
успевших укрыться. Это были нубкиллеры и разводилы, страшная зараза, распространяемая её носителями – быдлом. Этот некогда
величественный город Адэн. Этот развитый мир живых. Теперь всё это рушилось, разлагалось и уничтожалось, медленно и неумолимо. Вечный полумрак этого мира, его величественная архитектура, уходящие в высь шпили староимперских зданий, величественный, помпезный храм Шилен. Быдло всё это более не интересовало, они шли вперёд, они несли своё проклятие, страшный дар своего бога Ботикуса.
- Во имя нашего спасителя Юны, защитники Адена вы знаете, что отступать мы не можем, да в прочем и некуда. Но если хоть в ком-то из вас я увижу зачатки быдла, если в ваших глазах промелькнёт презренное желание бежать, тот час я зарублю это быдло - знайте и
помните, за каждым из вас следит Священная Юна, она здесь, она с каждым из вас, и кара её найдёт каждого заслуживающего её.
Помните об этом защитники Адена, помните об этом, сражаясь с врагом, помните, смотря в его мерзкие глаза, помните и не бойтесь умереть, воюя за веру в священную Юну. Помните! – Алиас смотрел на собранных, на площади защитников Адена. Четыре полных пати, крепких, мужественных людей, готовых биться с врагом, верующих и обречённых.
Мерное поскрипывание раскачивающегося светильника, тусклый болезненный свет, пожираемый тёмными холодными стенами Замка. За деревянным столом сидят двое - ДжонниВизард и Алиас, один небрежно развалился на хлипком стуле, другой сидел ровно,
как будто он находился на параде или на него смотрел старший по званию.
- Алиас, ты знаешь, с кем нам предстоит сегодня биться. И я знаю это, и понимаю, что сегодня последний день, когда я живу. Быть
может это и твой последний день. Так скажи мне, когда ты убиваеш безрассудного мальчишку, неужели ты не чувствуешь что ты
превращаешься в убийцу?- Обратился ДжонниВизард к неподвижно сидевшему Алиасу. – Сколько мы с тобой знакомы ДжонниВизард?
- сухо прозвучал низкий голос Алиаса.
– Да уже порядка 1/365года Алиас.
- ответил ДжонниВизард.
– 1/365года и ты всё такой же каким и был в нашу первую встречу.- продолжал ДжонниВизард.
– Замолчи ДжонниВизард, не раздражай меня, все эти 1/365года я знал тебя как образцового человека, свято и неотступно верившего в нашего спасителя Юну. Не зли меня, не давай мне повода сейчас, перед столь важной битвой лишать лидеров пати их командира. Будь разумен, изгони из своего сознания эти мерзкие быдловские мысли - Алиас посмотрел на ДжонниВизарда неестественно спокойным взглядом.
– До встречи в битве Алиас, если она конечно случиться- вставая и собираясь выходить, сказал ДжонниВизард.
-До скорой встречи - бросил Алиас.
Рассвет, лучи светила лишь немного осветили серое покрывало облаков. Воздух, обычно более свежий по утру, нёс с западных
пустошей запах нубкиллеров и разводил. Даже в далеке от быдла защитники Адена ощущали противную вонь, глаза слезились, горло словно горело. Воздух был уже заражён, он стал предвестником, он оповещал живых о приближении смерти. И смерть появилась, вместе с противным зелёным туманом, в завесе которого едва различались массивные тёмные силуэты. Грянули фаерболы, разряды скрылись в зелёном тумане, земля содрогнулась, и в барабанные перепонки ударил звук, десятка разорвавшихся огненых шаров. Но казалось, туман поглотил смертельные снаряды, не получив ни какого повреждения. И конечно же ни кто не мог сказать, понесли ли потери наступавшие. Вот туман окутал первую линию защищающихся. Тёмные фигуры теперь казались просто огромными монстрами. Защитники ощетинилися копьями и мечами, заражённый воздух разрывали росчерки сотен мечей, защелкали тетивы луков, полетели магические
заряды.
-Юна сохрани!- орал, стреляющий в непроглядную глубину тумана, лучник. Он увидел огромную тёмную фигуру.
– Умри быдло! - прицелившись в хорошо видимую цель выкрикнул лучник. Фигура приближалась, стрелы лучника казалось не то, что не
останавливают монстра, не чувствуются им вообще.
ПК, не обращая внимания на скользившие по его броне стрелы, немного ускорившись, быстро оказался в куче защитников моральных
устоев и нравственности. Резкое движение и отвратительное, изъеденное червоточинами лезвие, вспороло кальчугу воина.
Несчастного затрясло, он упал и, не пытаясь закрыть рану, продолжал дёргаться, не обращая на него внимания, ПК продолжил исполнять свой танец смерти. Отсеченные руки и головы, орошаемые красными фонтанами полетели во все стороны.
Защитники Адена несли тяжелые потери. На последней третьей линии защитников царило томительное ожидание, ожидание скорой смерти, скрытый страх и безумный героизм смешались с грязью и вонью. – ДжонниВизард, первая и вторая пати не отвечают, боюсь, что там не осталось живых. Маги бессильны, а Юна прибудет только через два часа.- отрапортовал измазанный грязью Игрок с сорванным наплечником и свежими вмятинами на доспехе.
- Не сдавать позиции, ни кто не сделает и шагу назад, передай, что нужно продержаться эти два часа, на то воля Юны- Вмешался незаметно появившийся Алиас.
- Так точноАлиас - отчеканил Игрок и быстро удалился.
- Совсем ещё мальчишка, наверное это его первый бой и должно быть последний- мрачно проговорил ДжонниВизард. – Не важно, все должны служить, это священный долг каждого Настоящего Мужчины, его смерть это жизнь сотен мирных ньюбов - резко ответил Алиас.
– Да, ты прав, он умрет счастливым и молодым, защищая этот клочок земли, о чём ему ещё мечтать- с сожалением и немного издевательски парировал ДжонниВизард.
- Не смей так говорить- взревел Алиас.
– Эден, сообщи всем главам пати мой приказ - обратился ДжонниВизард к юному воину.
–Слушаю вас ДжонниВизард- ответил Эден
– Приказываю отступить и организовать оборону Замка- уверенным голосом приказал ДжонниВизард. – и арестуйте Алиаса - последний приказ дался ДжонниВизарду особенно тяжело. – Прости друг- обратился он к Алиасу, которого скрутили два шилен найта.
– БЫДЛО! - грозный голос, полный злобы и ненависти, вырвался из уст Алиаса . Но в этот момент, прорвав возведённые баррикады и смяв расположенных в близи защитников влетела толпа нубкиллеров и разводил. Воспользовавшись неожиданным нападением и последовавшим шоком его стражников, Алиас выхватил свой кинжал, ударил одного из них и одновременно ударил другого в голову кулаком. ДжонниВизард, преодолев секундное замешательство, выхватил из-за спины лук, и прицелившись выстрелил. Стальная стрела попала прямо в искаженное лицо одного из ПК, мгновенно проделав в нем дыру. ПК медленно завалился, хрипя и судорожно царапая землю руками. В этот момент, находившийся рядом с ним нубкиллер, заметил ДжонниВизарда и двинулся к нему. ДжонниВизард прицелился, но в этот момент услышал знакомый голос.
– Я карающая десница Юны, я есть гнев Юны ниспосланный врагам человечества и быдлу. И повторяю: ЭЛИАС, а не АЛИАС!!! Прими покаяние быдло - проревел Алиас. ДжонниВизард обернулся и в этот момент его голову разнес в клочья кинжал Алиаса. Алиас медленно обошел тело ДжонниВизарда и наблюдая как защитники Адена выполняют последний приказ ДжонниВизарда, отступают к Замку, в сумашедшем бешенстве орал. – Стоять, стоять на смерть, трусливые
предатели, грязные быдло!
- Я не умер и не умру, я теперь сам смерть! Посмотри на меня, я твой Бог, я твоя смерть - прошипел Некрос в лицо обезумевшему Алиасу.
- ЗА ЮНУ!!!
- Ааааааааа!!! - натужно лезло из осипших глоток, прорывалось на открытый простор между сомкнутыми щитами, носилось в израненном воздухе.
- За Некроса!!! - загремело с другой стороны поля боя.
Посреди выжженной полосы "ничейной" земли цепь озверевших защитников столкнулась с быдлом. Столкнулась, и, прорванная во многих местах, сломанная, изрубленная, покатилась назад, на своих плечах внося неприятеля прямо в осажденный замок.
Замок еще держался, покрытые гарью стены, сорваные ворота, разрушенная левая башня и проломленая стена говорили о том что защитнки держатся из последних сил.
- За Некроса!
Мир содрогался от смеха Бога Быдла, вкушавшего сладкий нектар посвященных ему душ павших.
- Кровь для Бога Быдла, черепа для трона Некроса!
Принц Тьмы, Элиас и пара десятков защитников заняли круговую оборону на руинах обрушеной стены. Их фаерболы прокатывающиеся по толпе нубкиллеров и разводил словно обожигали живое существо – так отвратительно передернулась пестрая толпа воинов Быдла.
И в следующий момент на позицию защитников вскочил Мелкий. Зеленый шипящий клинок поднялся – и опустился. Один из служителей моральной чистоты и праведности, пытался парировать оружие своим посохом, но меч с легкостью рассек металл посоха и с мерзким чавкающим звуком, разрывая тунику , проламывая ребра и пронзая сердце вспорол магу грудь.
Принц Тьмы вонзил эльфийский клинок в бок Мелкому - напрасно! Дьявольский смех флудера поплыл над битвой, меч Мелкого снес Принцу Тьмы пол лица, проламывая кости, разрывая мышци и сухожилия застрял в плече. Фонтан неестественно яркой крови оросил Мелкого, он хищьно оскалился и кинулся на следующего защитника.
На позицию со всех сторон вскачили пкашники, и на руинах обрушеной стены завязалась жестокая и скоротечная битва. Немногие защитники пережили первые ее секунды. А до конца дожил лишь Элиас.
Его кулак одетый в латную перчатку разбил в алую пыль голову сунувшегося нубкиллера. Затем именной клинок Элиаса пропел
похоронную песнь двум особо наглым разводилам. Кулак описал сверкающую магическими разрядами дугу вокруг Элиаса, и еще два нубкиллера замертво свалились с руин стены, обдав окружающих темной кровью, мелкими кусочками костей и разорваными внутреностями.
И тут в поле зрения паладина попал Мелкий. Флудер уже замахнулся мечом, когда Элиас неожиданно рухнул на живот, и размахнулся кулаком. Латная перчатка снесла Мелкому обе ступни, и грозный флудер рухнул... прямо на подставленный эльфийский клинок.
Острие меча пронзило флудера насквозь, и харкая кровью, чтобы все подумали что ему плохо, он завалился на бок.
И тут вскочившего на ноги Элиаса обвил толстый грубый хлыст.
Когда паладин обернулся к владельцу столь экзотичного оружия, мечь выпал из ослабших пальцев.
Перед комиссаром стоял Великий Демон Быдла.
Мускулистая рука дернула рукоять хлыста, бич взвыл и вгрызся в доспех Элиаса, в богато украшенный, испещеренный вмятинами и забрызганный кровью в ходе боя камзол...
«Твоя честь – это твоя жизнь. Пусть никто не оспорит ее»
Призрак рябил, прерываемый неимоверными усилиями, затрачеными на пребывание в этом мире. Казавшийся голубоватым в ночном небе доспех стоящего перед Юной ДжонниВизарда изредка пропадал.
-Духи помогут вам, голос произнесший эти слова был безцветным и тихим
ДжонниВизард склонил голову.
- Мы рекомендуем вам воздержаться от дальнейших штурмов. В течение трех недель наши братья подойдут к Замку и мы, с поддержкой ваших некромантов...
- Благодарю, ДжонниВизард, - Предводитель Крестового Похода защитников Адена Юна, кивнув стоящему перед ней призраку ДженниВизарда, прервала спиритический сеанс.
- Мы будем ждать вас. Голубоватое сияние призрака погасло. Юна, повернулась к своей свите. Шаманы тут же занялись пентаграмой, перечерчивая её, и бубня полагающиеся шаманские песни.
Ставка Защитников Адена расположилась на вершине холма. Отсюда, с недосягаемой для магии противника высоты, открывался отличный вид на осажденный Замок.
Уже неделю защитники моральных устоев и чистоты пытались взять последний Замок Быдла. Но Замок, сущесвовавший тысячу лет, похоже, собирался стоять и дальше.
Некроманты о чем-то привычно заспорили, обсуждая рекомендацию призрачного посланника. Юна не стала вслушиваться. Она не некромант. Ей не по душе, призывать духов, а потом еще две недели – допытываться от непокорных совета.
- Миледи? – неуверенный возглас одного из клериков отвлек Избранную от её дум. Сестра Назокат показывала пальцем куда-то в сторону ворот вражеской твердыни. Её магические глаза настойчиво светились, выбирая нужный фокус и режим приближения.
Отстегнув с пояса подзорную трубу, Юна поднесла её к глазам. Её примеру последовали остальные. Дружный вздох вырвался из их легких. Там, в ночи. Озаряемый огнем пожарищ. Над огромными воротами полуразрушенного замка.
В крови, искалеченный, лишенный руки и обоих ног, и пронзенный ужасного вида орудиями пыток висел Элиас. Его прекрасный доспех был разорван и скомкан. Волосы слиплись от крови, лицо отекло, взгляд был мутен. Но он был жив.
От смерти его отделяло лишь несколько шагов.
Вывесив плененного Элиаса для устрашения его Братьев и Сестер, нубкиллеры и разводилы привели в действие какие-то хитроумные устройства. Лезвия и сверла пыточных инструментов, медленно завращались в теле ярого служителя чистоты и моральных устоев.
- По.. Почему он не кричит? – спросил кто-то из свиты. Кроме ясно читавшегося уважения, восхищения и почтения к святому воину в голосе говорившего ясно читался животный ужас, - Почему?
С минуту штаб стоял в молчании. Кланлидеры и их свиты погрузились в размышления. В воспоминания. В думы.
Тишу прервал хруст – не выдержав давления сжимающихся в гневе кулаков, лопнула подзорная трубы в руках Юны.
- Мы выступаем. Сестра Назокат!
- Миледи? – за спиной Юны чуть качнулись кроваво-красные доспехи главного Шамана.
- Будите Гладиаторов. Я хочу, чтобы все были готовы к бою.
С поклоном, адепт Бога Паагрио повернулся и зашуршал подошвами доспеха по мелким камням, удаляясь.
- Игрок?
- Миледи? – Игрок подался вперед, продолжая смотреть вперед, на ворота.
- Готовьте Дестроеров. Совершите литании над доспехами воинов. Я хочу, чтобы вы были первыми, кто прорвется через ворота. Своим примером вы вдохновите остальных и посеете страх среди врага.
Игрок почтительно поклонился. Отойдя на несколько метров, он начал отдавать приказания.
- Миледи, - неловко переминаясь с места на место, заговорил один из клериков, -Простите мою дерзость, милорд, но мне кажется, вы слишком спешите... Я считаю, нам стоит провести ночь в молитвах и планировании предстоящего боя.
- Тебе что, жалко себя, Везель?! – оборвала его Юна, приблизившись к нему вплотную, - Ты жалеешь, что ты, такой совершенный клерик, такой крепчайший сосуд Веры, будешь уничтожен грязными нубкиллерами? Ты жалеешь себя, клерик?
- У.. у меня.. у меня нет жалости, миледи, - склонил голову Везель.
- Или, может, ты сожалеешь, о том, что было сделано?! Жалеешь о том, что благочестивый Принц Тьмы пал лицом к лицу с врагом, как и подобает истинному защитнику Адена? Ты что сожалеешь, что он и его люди отправились туда?! – гаркнула Юна прямо в лицо стоявшего перед ней клерика.
- Я.. У меня нет сожаления, миледи.. – в вытянувшемся по струнке Везелю начала клокотать огненная ярость.
- Так может, ТЫ, - сорвалась на крик Юна, капли слюны полетели из её рта - может быть ты, Великий и Непогрешимый Везель, их БОИШЬСЯ?!!
- У МЕНЯ НЕТ СТРАХА!!! – Криком на крик ответил клерик, в священном экстазе. Его глаза застлала кровавая пелена. Он уже стал мечом, алчущем крови врагов, тетивой арбалета, готовой в любую секунду сорваться и выпустить смертоносный болт.
- Осадные машины, Везель, - Избранная, казалось, смягчилась и перешла с крика на вкрадчивый шепот, - Совершите все необходимые обряды. Приготовьте свой и мой доспех. Соберите всех. Задействуйте всех людей, что у нас есть. Я хочу, чтобы мы оба вели острие атаки. Мы заберемся на обрушеную стену и взорвем магией ворота изнутри.
Ответом его был звериный рык. Клерик, полностью отдавшийся своему безумию, мысленно уже сокрушал неверных. Резким кивком, он дал понять Юне, что её приказ понят и поддержан. Развернулся на месте так, что взметнул облачко пыли, и нетерпеливым шагом двинулся к лагерю, громко шепча молитвы.
- Единственное, что меня беспокоит Назокат... – не поворачивая головы, обратилась Юна к стоящеё за ней Сестре, - Это то, что у нас нет Паладина. Ты всегда... ты сама всегда учила меня, что начинать битву без Избранного Святостью – плохой знак.
- Юна, - мягкий голос Сесты, казалось, был готов своим спокойствием соперничать с самой бурей битвы, - Сестра моя. Твои тревоги напрасны. Разве ты не видишь? У нас есть Паладин.
Юна смотрела на стену замка немигающим взглядом. Там, над воротами, освещенный кровавыми огнями пожарищ, висел человек.
Воплощение воли Самой Чистоты и Моральных устоев.
Воплощение всей святости Человечества.
Сквозь крепко сжатые зубы Избранная выплюнула последний приказ
- Расчехлите все штандарты. Я хочу, чтобы эти быдла знали, на чью честь решили посягнутся.
Элиас пристально смотрел на ярко-золотистый свет, по мере того как он медленно проникал в его грудь. Он оставался бесчувственным, пока клерик выполнял работу, для которой он и был обучен. Он знал, что Везель выполнит свою задачу идеально, да и в любом случае, любой толчок его тела, был предусмотрен и учтен обостренными чувствами клерика. Наблюдая взглядом за бледным, покрытым холодным потом и почти неживым лицом Везеля, Элиас услышал приближение Ботикуса. Гном был более низкий и полный, чем человек: нижняя половина лица скрывалась под густой бородой, в правый глаз был вставлен монокль, обе ноги были обуты в мягкие домашние тапочки, в левой руке была белая, в розовый цветочек фарфоровая чашечка. Элиас с трудом представлял себе сколько лет службы и боевой славы могли принести Ботикусу столько благословений. Гном окинул взглядом Элиаса, опытным глазом отмечая ранения, от скоб замыкающих рану на руке, до изуродованных останков его ног. Ботикус поднял символ его власти, белую, в розовый цветочек фарфоровую чашечку, и холодным, монотонным голосом начал обряд.
-Защитник моральной чистоты и , брат Элиас. Твой путь к более чистому воплощению начнется сегодня.
Брат Элиас с абсолютным спокойствием смотрел, как рука Везеля изогнулась и открыла щипцы, чтобы четко пережать бедренную артерию его перебитой ноги. Он услышал голос Ботикуса:
-Смотри на меня. ЭТО больше никогда не подведет тебя.
Брат Элиас смотрел в холодные, немигающие глаза Ботикуса, когда щипцы сжались, и нахлынула боль. Он потерял сознание и перенесся в другое время и другое место, Элиас попал на осаду Замка, битву до которой он и получил эти ужасные раны.
Защитники Адена несколькими штурмовыми отрядами кинулись к пролому в стене. Не всем повезло добраться до стены, Баллисты нубкиллеров и разводил, установленные на башнях Замка, безжалостно выкашивали ряды атакующих. Ни тяжелая броня ни защита магов, ничто не могло защитить от тяжелых ядер и смертоносных зарядов баллист.
Везель приостановился на секунду, давая магам необходимое пространство для фаербола, как тут же тяжелое балистное копье прошило насквозь двух мистиков, стоящи позади, на их лицах навсегда застыло выражение удивления и детской обиды.
Три клерика стояли около тела Элиаса, работая над тремя частями тела одновременно: над ногами и рукой. Гном Ботикус наблюдал за их работой, особенно обращая внимание на металлическую руку. Она была изготовлена очень давно и ее было невозможно копировать или восстановить. Конечности Элиаса были повреждены темной магией быдла, и их было невозможно воссоздать привычной магией, именно поэтому тут и присутствовал гном Ботикус, он со своими братьями гномами принес очень ценный дар. Это были гномьи протезы.
Клерик следовал за воином Игроком, который шагал прямо к пролому в стене Замка. Стрелы и арбалетные болты бессильно отскакивали от его священной тяжелой брони.
-Огонь на подавление.
Отряд остановился, когда маги перенесли огонь на помост над воротами, битком набитому нубкиллерами и разводилами. Щелчки тетивы, композитных луков остальных воинов раздавались в унисон, поддерживая друг друга. Имея лишь минимальное прикрытие, нубкиллеров и разводил рвало на куски смертельным шквалом фаерболов и стрел. Методично защитники Адена обстреливали помост, пока последний из нубкиллеров не замолчал навсегда. Не было никакой пощады, лишь презрение к слабости врага. Справа, укрываясь за обломками обрушенной стены, среди кусков гранита и балок, расположился отряд Аденских Ополченцев. Брат Везель приказал им подняться и атаковать, но они лишь пытались вжаться в землю и укрыться за мусором. Игрок схватил ближайшего и поставил на ноги.
-Это ваш Замок, и он был доверен вам Юной. Вы уже достаточно провинились, позволив этому быдлу собрать такие силы, но теперь вы даже не можете уничтожить их. Вы будете сражаться или позволите страху овладеть вами?
Шокированный и испуганный человек, извиваясь в кулаке Игрока, в ответ начал причитать и бормотать извинения. Орк Дестроер отшвырнул его на три метра от себя. Везель вопросительно посмотрел на Игрока, и орк поднял свой мечь. Быстро и эффективно, истратив минимум сулшотов, Защитники Адена казнили своих бывших союзников.
-Слабаки- пророкотал орк.- нам лучше без них.
Через пару секунд вспыхнула одна из баллист быдла, подожженная метким фаерболом. А затем и вторая.
Отделившись от отряда при штурме пролома, Везель стоял на залитых кровью камнях. С воплями и ревом очередная волна быдла приблизилась к пролому и раскололась надвое. У Везеля спало боевое безумие, но серия точных ударов мечем превратила попытку штурма пролома, в хаотическое карабканье по скользким от крови камням. Тем не менее, дикая толпа нубкиллеров и разводил, неизбежно прибывала. Клерик встретил их, как только они вступили на первые раскрошенные камни. Его рука сомкнулась вокруг шеи первого нубкиллера. Он сжал руку, ломая хребет как тонкий прутик, и затем сбросил тело вниз. Защитник Адена отказывался отступить или сломаться душой или телом, его кредо были: долг, стойкость к трудностям и безжалостность. Один за одним, нубкиллеры умирали, если не от удара железным кулаком, то разрубленные пополам мечем в его правой руке. Несмотря ни все их усердие, утомленные бешеным подъемом они не могли закрепиться и выбить осаждающих со стены, их ножи, луки и дубины не представляли никакой опасности тяжелой броне Везеля, но ослепленные безумием они рвались к нему и умирали десятками. Через пару минут подошло подкрепление и Защитники Адена, прорвав отряды быдла, рванулись в замок.
Везель дал Элиасу день на восстановление. После этого клерики пропели свои литании, просто повернулись и покинули келью, оставив паладина одного. Он моментально осознал присутствие его новой руки. С трепетом он поднял правую руку. Она казалась окоченелой и это беспокоило его, но когда он наконец увидел ее то с трудом мог поверить, что возможно такое идеальное сочетание живой плоти и механизмов, такая гибкость сочленений в запястье и пальцах, такая мощь стальной ловушки в которую превратился его кулак. Наконец он спустил ноги на пол и встал на его новых ногах. Баланс был идеален и, сделав несколько движений, он убедился в этом окончательно. Удовлетворенный, что все прекрасно, он упал на колени и воздал горячую молитву Юне.
…Помню, как мы нашли его. Приверженцы Некроса толпами сбегались через пустырь к огромному зданию заброшенного храма, воровато оглядываясь. Что-то было в этом неладное, и мы отправились посмотреть, что там происходит. В удалённых областях Адена кишмя кишат воры и убийцы во всех своих проявлениях, и почти всякое возмущение серой жизни трудового люда основывается на них. Мы подошли к старому строению с северной стороны и заглянули в один из проломов в стене. На куче битого камня стояла гигантская фигура нечеловеческих очертаний, закутанная в серую ткань, а толпы людей, пав ниц, воспевали в её сторону нечестивые гимны, оскверняя словами своими богов наших и Святую Юну. Нас было шестеро – мы сопровождали груз, отправленный Сестрой Назокат в удаленную деревеньку. Вопросы, затрагивающие моральные отношения жителей Адена с Последователями Некроса полагалось решать паладинам, и Везель поручил мне выполнить это задание, дав под моё командование пять ветеранов. Праведная ярость заполнила моё сердце и я вскрикнул, поднимая руку: «Безумцы! Остановитесь!!! Иначе карающая десница обрушится на вас!!!» Сначала я принял фигуру за идола, но при моих словах ткань отлетела в сторону, блеснули багровые отливы на стальной броне – это оказался один из трижды проклятых изменников. Восемь стрел украшали одно его оплечье, а с другого злобно скалился демон. Он опередил нас – огненный шар метнулся к нам, я успел оттолкнуть ближайшего ко мне ветерана… Последнее, что я помню – преступников, сгрудившихся вокруг Тёмного Апостола, творящего мерзкий ритуал… И взрыв, отшвырнувший меня…
…Только после второй дозы поушена мне удалось придти в себя. С адским хохотом исчезли убийцы, прирезавшие последнего из моих братьев. Искареженными телами и сломанным оружием было усеяно место гибели каждого, храни Юна их души! Тёмный Апостол обходил их, переворачивая тела проклятым клинком некогда святым. Я встал и кинулся к нему, с обнаженным мечем, но на четвёртом или пятом ударе он разлетелся на тысячи сверкающих смертоносных осколков, хотя Изменник отлетел на несколько шагов назад, разбрасывая в стороны куски стальной брони… Отбросив теперь уже бесполезное оружие, я преклонил колени перед телом ветерана и стал молится за его славную смерть, прося Юну снизойти своим благословением. И тут я услышал в чуть хрипловатый тихий голос:
- Ты так и не узнал меня. Элиас.
И скрежет снимаемого шлема. Я вскочил и приподнял правую руку. ДжонниВизард отбросил в сторону наполовину разорванный шлем и вытер кровь, стекающую с рассечённого лба, превратив лицо в страшную кровавую маску, как ту что осталась на нем после моего смертоносного удара.
Восхваляя Юну, я бросился на него. Столкнулись святая рука и проклятый меч, и мне показалось, что мир вокруг заполнился ужасающим воем и грохотом. Он был быстр, демонически быстр. Но он был и явно сильнее меня, хотя служители Некроса не имеют возраста. Я мог лишь парировать его удары, отступая. Проклятый клинок взлетал и опускался, нанося чудовищной силы удары. ДжонниВизард делал финты, бил с разворота и напрямую, тесня меня. Он ударил меня сверху раз, другой, третий… Я выставил над головой руку, молясь Юне и призывая её дать мне силы, уходившие от меня… После четвёртого удара чтото хрустнуло в моей руке, проклятое оружие раскололо мой шлем и разбило голову, я упал навзничь и приготовился умереть с молитвой Юне на устах…
…Его глаза были наполнены нечестивой верой и сил
